5 июля 1921 года Нагорный Карабах в своих историко-географических границах был передан Азербайджанской ССР решением Кавбюро ЦК РКП(б) с предоставлением ему «широкой областной автономии с административным центром в городе Шуше».

Однако лишь через два года проволочек и под давлением¹ руководства Закавказской Социалистической Федеративной Советской Республики (ЗСФСР) власти Азербайджанской ССР предприняли шаги по созданию автономии Нагорного Карабаха.

7 июля 1923 года Азербайджанский Центральный исполнительный комитет (ЦИК) провозгласил автономию на «армянской части Нагорного Карабаха», границы которой в дальнейшем были проведены таким образом, что значительная часть Нагорного Карабаха осталась за ее пределами. Лишь Шаумянский район сохранился в виде отдельной административной единицы, а остальные населенные армянами территории неоднократно перекраивались и к 1988г. входили в состав различных районов Азербайджанской ССР. Более того, власти Азербайджанской ССР решили превратить автономию Нагорного Карабаха в анклав, и с этой целью в 1923 году на территориях между Армянской ССР и Автономной Областью Нагорного Карабаха (АОНК) был создан Курдский уезд («Красный Курдистан») с административным центром в Лачине (Бердзор). Спустя 6 лет, в 1929 году, Курдский уезд был упразднен, а составляющие его территории стали отдельными административными единицами Азербайджанской ССР.

В советский период основной движущей силой протекавших в Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО) процессов явилось противодействие политике азербайджанских властей по постепенному вытеснению армянского населения автономии². Сама НКАО образовывалась именно как армянская область, что было отмечено и в Декрете ЦИК Азербайджана от 7 июля 1923 о ее образовании. Однако в результате целенаправленной политики руководства Азербайджана армянское население сокращалось.

В среднем в 1926-1979 гг. из НКАО ежегодно мигрировало около двух тысяч армян, в то время как численность азербайджанского населения начиная с 50-х гг. увеличивалась примерно на тысячу человек в год. За период между переписями 1970 и 1979 гг. абсолютный прирост армянского населения составил всего 2 тысячи человек: в эти годы в НКАО оставался лишь один из десяти родившихся здесь армян, остальные девять вынуждены были мигрировать.

В целом армянское население НКАО с 1926 г. к 1979 г. возросло всего лишь с 111,7 тысяч до 123,1 тысяч, тогда как азербайджанское - с 12,6 тыс. до 37,2 тыс. За 1926-1980 гг. в НКАО стало на 85 армянских сельских населенных пунктов меньше (27%)³.

Постоянный отток армянского населения был характерен не только для НКАО, но и для самой Азербайджанской ССР⁴. Только за период между переписями населения 1970 г. и 1979 г. армянское население сократилось с 483,5 тыс. до 475,5 тыс. Практически ежегодно Азербайджан покидало более 10 тыс. армян⁵.

Демографические изменения, в целом, отражали ситуацию в социально-экономической и культурной сферах, являющейся продолжением политики азербайджанских властей по ущемлению интересов армянского населения, «выживанию» из области армян.

В 1950-е годы в НКАО в перерасчете на душу населения капиталовложений приходилось в десять раз меньше, чем в среднем по Азербайджану. С приходом к власти в Азербайджанской ССР в 1969 г. Гейдара Алиева⁶ социально-экономическая политика приняла несколько иную форму - если до него в Карабах не осуществляли капиталовложений, то при нем стало поощряться усиленное развитие азербайджанских населенных пунктов, что и привело к вышеупомянутому демографическому сдвигу. Но даже при этом капиталовложения на душу населения в НКАО уступали средним показателям по Азербайджану в 1981-1985 гг. более чем в два, а с 1986 г. - 2,7 раза⁷.

Вместе с тем бакинским руководством был взят курс на экономическое растворение НКАО в инфраструктуре близлежащих азербайджанских районов⁸. НКАО последовательно превращалась азербайджанскими властями в сырьевой придаток с крайне неразвитой инфраструктурой. Во всей НКАО, как и в прилегающих к ней армянских районах не было ни одного производства, где выпускались бы готовые изделия.

Однако в массовом сознании армян Нагорного Карабаха наиболее остро воспринималась дискриминация в национально-культурной сфере. Из находящихся на территории НКАО многочисленных армянских церквей не действовала ни одна⁹, в то время как для удовлетворения религиозных потребностей азербайджанского меньшинства области действовали мечети.

Армянский язык практически был исключен из официальной сферы, что нашло отражение даже в Законе Азербайджанской ССР «О НКАО», в котором ни разу не было упомянуто слово «армянский».

Из года в год сокращалось количество армянских школ; практически не было учебников на армянском языке, поскольку изданными в Армении учебниками пользоваться запрещалось, а в Азербайджане они издавались крайне малым тиражом. Составленные азербайджанскими авторами учебники истории, в первую очередь, армянской, содержали извращенные сведения, оскорбляющие национальные чувства армян Карабаха¹⁰.

Манипуляция историей, как это нередко бывает, преследовала довольно очевидные политические цели. Попытки азербайджанской пропаганды представить армянский этнос в качестве пришлого элемента в Карабахе преследовали весьма актуальные политические цели. Поэтому наиболее острую реакцию вызывали не экономические факторы, а культурно-исторические: в них армянское население видело и угрозу своему существованию и обоснование для своих опасений¹¹.

Формой протеста армянского населения НКАО в складывавшейся ситуации явилось никогда не затихавшее движение за выход из состава Азербайджана и воссоединение с Арменией. В этом оно видело единственную гарантию своего безопасного будущего и возможности избежать участи Нахиджевана - другой автономии в составе Азербайджана, где к 1979 году оставалось не более 2% армян.

Борьба армян Нагорного Карабаха за восстановление исторической справедливости принимала различные формы и методы, несмотря на предпринимавшиеся азербайджанской стороной попытки подавить ее. Уже в 20-х годах ЦК Компартии Азербайджана неоднократно был вынужден обсуждать связанные с Карабахским движением вопросы. В 20-30-е годы по обвинению в национализме были репрессированы многие руководители области и районов, распущены некоторые карабахские партийные организации.

Начиная с 60-х гг., после хрущевской «оттепели», известная либерализация общественной жизни позволила придать движению за воссоединение новую форму - сбора подписей под петициями и обращениями в высшие союзные партийные и государственные органы. В 1963 году письмо на имя Н. С. Хрущева с просьбой «решить вопрос воссоединения Нагорного Карабаха и всех прилегающих армянских районов с Армянской ССР или же включения их в РСФСР» подписали 2,5 тысячи человек - в основном представители местной интеллигенции.

Несмотря на все препятствия, чинимые азербайджанскими властями, это движение усиливалось и расширялось, и уже в 1965 г. под аналогичной петицией было собрано 45 тысяч подписей. Чувствуя серьезность положения, в 1966 г. секретариат ЦК КПСС принял специальное решение, в котором партийному руководству Армении и Азербайджана поручалось совместно подготовить предложения по статусу НКАО. Однако единственным результатом стала новая волна репрессий, арестов и высылка из НКАО наиболее видных представителей интеллигенции.

Новый всплеск массовой активности стал возможен в 1977 г., когда было инициировано всенародное обсуждение новой Конституции СССР. В этих рамках вопрос о присоединении Нагорного Карабаха к Армении вновь многократно поднимался в письмах и обращениях граждан НКАО, коллективов и организаций в ЦК КПСС и Совмин СССР.

Все это свидетельствует о том, что «идея воссоединения, как ответ на дискриминацию, существовала в сознании населения НКАО, и поэтому даже малейшая возможность ее артикуляции сразу же приобретала характер массового движения, которое носило правовой и мирный характер»¹².